Автор: С.Х. Карпенков
Дата: 2014-10-11 00:35

Прошли десятилетия после того, как Сергей Ковалёв закончил университет. Сейчас, будучи профессором одного из московских вузов, он обратил внимание на то, что некоторые студенты интересуются не только материальным миром, но и миром, который, по мнению великих мыслителей, существует, но ни к одному из известных видов материи не относится. Однако в университете в его студенческие годы о таком загадочном мире не говорили. Он вспомнил, что в то время сдавали экзамены сначала по диалектическому, а затем и по историческому материализму. Эти «науки», изобретённые последователями «классиков» марксизма, точно также как и история КПСС, считались исключительно важными, и несдача экзаменов по этим «главным» предметам могла привести к прощанию с университетом навсегда. Однако Сергею Ковалёву такая печальная участь не грозила – он был прилежным студентом – эти экзамены, как и другие, сдавал успешно, что вовсе не означало, что он полностью разделял материалистическое мировоззрение. Он осознавал, что для будущего специалиста-физика важнее профессиональные дисциплины, а не знания о том, была ли изначальна материя первична или может ли существовать сознание вне материи. Тем не менее вопросы духовного и материального бытия его интересовали всегда: и когда он был студентом, и в годы аспирантуры, и когда стал сам профессором. В конце восьмидесятых годов мировоззрение людей нашей страны постепенно менялось, и многим становилось понятно, что «правильная» теория классиков утопического коммунизма, которая принималась партийными приспешниками как единственно «верная» и которая служила для них руководящей догмой для удержания власти в своих руках, приводит народ к очередной трагедии. Всё чаще стали обсуждаться вопросы духовного начала бытия, правда, не в средствах массовой информации, а в узком кругу семьи и близких знакомых. И время было такое, что о каких-либо преследованиях за такие откровенные, душевные беседы не могло быть и речи в отличие от прошедших десятилетий, когда свободомыслия, противоречащие партийным догмам, могли обернутся тюремным заключением или ссылкой туда, где Макар телят не гонял.  Сергей Ковалёв, смелый и решительный по натуре человек, не боялся открыто высказывать свои мысли вслух ни раньше, ни теперь, когда открылась некоторая возможность свободомыслия, но прямо противоположного вольтеровскому вольнодумию. Однажды, когда он был уже профессором, ему посчастливилось познакомиться на научной конференции с протоиереем Евгением, которого пригласили сделать небольшой доклад о духовно-нравственной природе человека. По просьбе Сергея Ковалёва отец Евгений согласился встретиться с ним после конференции, дабы в непринуждённой обстановке обсудить вопрос о духовном и материальном мире в православном понимании.  Назначенная встреча состоялась на территории храма Живоначальной Троицы, где отец Евгений был настоятелем. Он пригласил Сергея Ковалёва в свою рабочую комнату. Она находилась в небольшом, одноэтажном, приземистом здании во дворе церкви и по внешним признакам была похожа на келью. В этой небольшой, тесной комнатке едва вмещался письменный стол, два стула и книжный шкаф, заполненный снизу до верху книгами, среди которых были старинные, слегка потрёпанные фолианты. На стенах висели иконы в серебряных окладах и без них, доставшиеся, по словам священника, в наследство от его родителей, служителей церкви.  После взаимного приветствия отец Евгений предложил гостю сесть за стол, а сам сел с другого конца стола, заполненного книгами и папками с деловыми бумагами.  
– О чём будем говорить, Сергей Корнеевич? – спокойно, еле слышно спросил отец Евгений.
Сергей Ковалёв, несколько стесняясь, начал свой разговор с того, что ему было известно из университетского курса диалектического материализма:
– Приверженцы материализма утверждают, что на свете нет ничего, кроме материи, – ни души, ни тем более духа.
Собеседник, не дожидаясь вопроса, сказал:
– Священное Писание не отрицает существование материального мира.
– Если это так, то в чем же тогда заключается ограниченность материализма?
– В том, что, всё материальное прямо или косвенно погружено в мир духовный. Материальное и духовное образуют единое целое, и разделить его невозможно.
– Материалисты могут возразить: мир духовный нельзя увидеть, нельзя пощупать подобно всему материальному, – сказал Сергей Ковалёв и в продолжение задал свой вопрос в несколько другой плоскости:
– Насколько же реален этот видимый мир?
Отец Евгений, не задумываясь, ответил:
– Здесь я вижу два вопроса. На первый – ответ простой: ведь и разум никто и никогда не видел и не наблюдал, даже хирург при трепанации черепа! По поводу ответа на второй вопрос можно сказать следующее. Чем моложе, неразумнее и несовершеннее человек, тем реальнее ему представляется окружающий нас мир. Чем старше и чем опытнее он становится, тем менее постоянным и реальным с точки зрения познания кажется ему мир. Чем больше переживаний и разочарований он испытал, тем более он счастлив, ибо именно это приводит его к пониманию непостоянства и изменчивости мира. Зрелый и опытный человек смотрит на него, по слову апостола Павла, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно.
Сергей Ковалёв с нетерпением продолжил:
– Окружающий нас, вне всякого сомнения, всегда изменялся и продолжает изменятся, как и любой человек, находящийся в нём. Не менее очевидно и другое: чем шире круг познанного, тем больше остаётся непознанного и таинственного за пределами его весьма ограниченного круга познания. Для земного человека, даже самого мудрого, гениального и достигшего небывалых высот в познании мира, его ограниченный круг знаний всегда сопряжён с неограниченной непознанной областью. И про такого познающего человека можно уверенно сказать устами древнего мудреца: наконец-то он знает, что ничего не знает.
– С вами, Сергей Корнеевич, вполне согласен. Познаваемый мир во многом отражается в трудно непостижимый, таинственных образах. Однако материалисты, подобно незрелому и неопытному человеку, воспринимают его ограниченно – только в разных видах и формах материи. Поэтому они не приемлют веру в существование иного мира и иной жизни. И даже когда об этом мире складываются ложные представления. А до конца истинными, или, по-научному, абсолютно точными они никогда не могут быть. Следовательно, они теряют оба мира и обе жизни: материальный неполным и не до конца достоверным представлением о нём и духовный в неверии в него. Только тот человек может считаться истинно живым и счастливым, который, кроме жизни телесной, признаёт жизнь духовную, веруя в неё. Блажен всякий человек, поднявшийся до веры мудрого Павла, который через явление Иисуса Христа из иного мира уверовал в существование вечной жизни. Очень важно человеку укрепиться в апостольской вере, чтобы тленному сему облечься в нетленное и смертному сему обратиться в бессмертное. Собеседники увлеклись интересным разговором. Они смотрели со вниманием друг на друга, погрузившись в свои мысли. И вдруг неожиданно раздался какой-то необычный звук, нарушивший спокойное, периодическое тиканье маятниковых часов, висевших на стене. Из открывшегося небольшого окошка вверху циферблата часов в виде домика с двухскатной крышей мгновенно появилась крошечная кукушка и прокукукала семь раз. Стрелки на разрисованном циферблате, обрамлённом резными дубовыми ветвями, показывали ровно семь часов. Отец Евгений, заметив, что Сергей Ковалёв со вниманием разглядывает удивительно красивые часы, сказал:  
– Эти старинные часы, сторожевые времени, служат мне верой и правдой более тридцати лет и каждый час напоминают о том, что время не стоит на месте. И всё земное подвластно времени.
– Не только все земное, но и вся Вселенная во власти времени. Всё материальное со временем ветшает, стареет и умирает. Даже далёкие мерцающие звёзды не щадит время: они рождаются, живут и умирают, как и всё остальное. Можно определённо сказать: всё материальное, живя, рано или поздно умирает.
– Старение как и смерть – естественные процессы, – продолжал отец Евгений. – Всякий человек умирает каждый день, каждый час и даже каждое мгновение, а душа его продолжает жить в духовном мире и живёт вечно. Духовный мир – мир таинственный, не подвластный ни времени, ни разуму.
– Влияет ли мир духовный на всё материальное, на жизнь земную? – задал свой вопрос Сергей Ковалёв.
– Наш земной мир находится под покровительством мира духовного, который населяют Господь Творец и души людей, в том числе и души умерших. И духовный мир всегда влиял и влияет на события нашего мира и на каждого человека в отдельности.
– Материалисты могут спросить, в чём же заключается покровительство духовного мира?
– В том, что духовный мир направляет каждого человека в его поведении и действиях к добру.
– Здесь от материалистов может последовать возражение: если бы духовный мир ориентировал каждого человека на добрые дела, то почему же тогда человечество утопало и утопает в бездне зла и каждый человек порабощён мыслимыми и немыслимыми пагубными страстями, опускающими его на дно земного бытия?
– Человек от природы и от Бога наделён свободой воли и свободой выбора и, к большому несчастью своему, отвращается от доброго влияния, ввергаясь в губительную трясину собственных пороков.
– Отец Евгений! Можно ли привести примеры о влиянии духовного мира на земной?
– Примеров множество. Они содержатся в Священном Писании. Вот некоторые из них. Моисей, руководимый силами духовного мира, вывел народ Израиля из рабства на свободу. Благодаря влиянию светлых духовных сил пророки пророчествовали, праведники утверждались на пути правды, а грешники обращались к Богу и истине. Под влияния благодатной духовной силы гонитель христиан Савл обратился в Павла – апостола. Подобных примеров известно много, и о них можно рассказывать бесконечно долго.
После непродолжительной паузы Сергей спросил:
– А можно ли назвать подобные примеры из современной повседневной жизни?
– Такие примеры вы, Сергей Корнеевич, можете назвать сами, если обратите взор на свою прошлую жизнь и особенно на те случаи, когда вам везло и когда ваша жизнь менялась к лучшему. Но я приведу один наглядный пример. Известный учёный Алексей Хомяков, защитник православия в России, был счастлив в супружеском браке. Но вдруг жизнь его горячо любимой жены трагически оборвалась. И хотя он был крепок в православной вере, эта трагическая разлука повергла его в глубокое отчаяние. Спустя некоторое время покойная супруга явилась ему во сне и, утешая, сказала: «Не отчаивайся!». Это явление вернуло его к спокойной жизни, и он ещё долго продолжал борьбу за веру Христову.
Сергей Ковалёв, напрягая память, пытался вспомнить что-то необычное из своей жизни … И он начал рассказывать, как по своей иль воле Божией поступил на физический факультет МГУ:
– Не является ли чудом моё поступление в МГУ?! У меня не было уверенности в том, что я смогу покорить Воробьёвы горы, которые тогда назывались Ленинскими. В начале шестидесятых годов преимуществом при поступлении в МГУ пользовались абитуриенты со стажем работы на производстве и отслужившие в армии или на флоте. А для нас, вчерашних выпускников школ, конкурс был огромен – более двадцати человек на место. В школе я учился старательно и прилежно, получил золотую медаль. Но в те годы почти все поступали с золотыми либо серебрянными медалями. Однако многие школьники в старших классах, в отличие от меня, дополнительно занимались с преподавателями сверх школьной программы и были хорошо подготовлены к вступительным экзаменам. А мои ограниченные знания были не выходили за рамки традиционных школьных учебников. Но в школе я учился максимально сосредоточиваться и собираться с мыслями, чтобы решить ту или иную задачу по математике либо написать очередное сочинение, и это мне помогало. Очевидно, что только этого было недостаточно, что и почувствовал я сразу после прочтения условий задач по математике, предложенных на вступительных экзаменах. Задачи, составленные, по-видимому, известным математиком Моденовым, автором сборника задач повышенной трудности (позднее, будучи студентом, я узнал, что он преподавал на физфаке), оказались настолько сложными, настолько недоступными для понимания, что не мог сразу определить, с какого боку к ним подойти. Но, спустя некоторого времени обдумывания, постепенно стали приходить одна за другой мысли, и к концу отведённого для экзамена времени я успел записать решения задач, казавшихся для меня поначалу неподъёмными. Сдал я экзамены и по другим предметом, хотя и не без трудностей … Меня переполнило неописуемое, не-земное чувство радости, когда я увидел свою фамилию в списках поступивших на физический факультет главного университета страны, который открыл великий Ломоносов. И моя судьба оказалась чем-то похожей на судьбу этого великого российского учёного и в чём-то переплелась с ней. Ломоносов, крестьянский сын, по воле Божией стал разумен и велик, а я, приехавший тоже из деревни, стал студентом открытого им университета.

Отец Евгений слушал со вниманием рассказ Сергея Ковалёва, который не показался вовсе длинным и утомительным, и после небольшой паузы спросил:  
– А знаете ли вы, что Ломоносов был глубоко верующим человеком?
– В университете нам, студентам, об этом не говорили. Но, мне кажется, что Ломоносов обладал великой духовной силой.
– И вы, Сергей Корнеевич, не ошибаетесь. Известно одно характерное высказывание Ломоносова, свидетельствующее о его православной вере. Я попытаюсь его найти. Священник взял одну из папок, лежавших на столе, раскрыл её и довольно быстро нашёл лист бумаги из школьной тетради и, протянув его собеседнику, спокойно сказал:
– На этом листе прямо сверху – слова Ломоносова. Я их выписал давно, когда учился в Московской духовной академии.
Сергей Ковалёв взял пожелтевший от времени лист бумаги и стал вслух читать:
– Михаил Васильевич Ломоносов утверждал: «Создатель дал роду человеческому две книги. В одной показал Своё величие, в другой – Свою волю. Первая – видимый этот мир, Им созданный, чтобы человек, видя огромность, красоту и стройность Его созданий, признал Божественное всемогущество … Вторая книга – Священное Писание. В ней показано Создателево благословение к нашему спасению».
– Ломоносов, как естествоиспытатель, исследовал явления и свойства материальных объектов, что вовсе не мешало ему признавать существование духовного мира. И не великая ли духовная сила помогла ему глубже других проникнуть в тайны земного материального мира? – спросил отец Евгений.  
Сергей Ковалёв, немного задумавшись, продолжил:
– Трудно и почти невозможно логически объяснить и до конца понять, как смог столько много сделать один человек во многих отраслях науки за свою относительно короткую жизнь. Столько открытий! И в химии, и в физике, и в минералогии, и в других науках! И всё это свидетельствует о почти неограниченных человеческих возможностях, подкреплённых духовной силой. В поисках естественно-научной истины он опирался на эксперименты и опыты. Он считал, что один проведённый опыт дороже тысячи мнений, рождённых воображением. Божественную истину Ломоносов искал и находил в Священном Писании.
– Ведь есть же учёные, которые не признают духовного мира, – пытался якобы возразить отец Евгений.
– Несомненно, такие учёные есть и были. И всех их можно условно разделить на две группы. Одни из них явные атеисты, и об этом они открыто заявляют, а другие безразлично относятся к религии, веря в силу разума и в то, что благодаря науке можно не только постичь тайны материального мира, но и улучшить жизнь каждого человека. И те, и другие считают, что для познания окружающего мира им не нужно существование духовного мира. И в обоснование своей правоты они могут привести слова Лапласа, известного французского математика и физика, который, объясняя Наполеону законы мироздания, сказал, что для их познания не нужно присутствие Бога. И с таким ответом можно соглашаться и не соглашаться – всё зависит от конкретной постановки вопроса, а не от его формулировки в общем виде. Совершенно другое дело, когда возникают вопросы добра и зла, нравственности и совести при тех же исследованиях явлений и свойств материального мира. Или вопросы зарождения жизни, или происхождения и эволюции Вселенной. То здесь трудно и почти невозможно обойтись без духовно-нравственного начала познания окружающего мира.
Отец Евгений, выслушав со вниманием, сказал:
– А ведь наши противники в некоторой степени могут возразить, так как к настоящему времени известны естественно-научные версии происхождения жизни и возникновения Вселенной.
Сергей Ковалёв сразу же ответил:
– Я знаю о таких версиях. Одна из них – об эволюции Вселенной и называется концепцией большого взрыва. Согласно этой концепции, сначала материя находилась в очень плотном состоянии в виде огромной, необычно плотной ядерной капли. Затем такая капля по каким-то неведомым причинам взорвалась, и после чего стали формироваться кирпичики мироздания – атомы и молекулы. Но такая версия – лишь предположение. И она экспериментально не доказана и представляет одну из гипотез происхождения Вселенной. А гипотеза – недоказуемое утверждение: она основывается на предположениях и, по большому счёту, на вере, а не на экспериментальных доказательствах.
– Именно вера, – продолжил с нетерпением отец Евгений, – лежит в основе со-вершенно другой версии – божественного сотворения мира. И поэтому она не требует каких-либо логических или опытных доказательств. Каждый человек наделён свободой выбора той или иной версии, которая, конечно, больше его устраивает. Попытка насильно навязать только что-либо одно всегда заканчивалось неудачей и даже трагедией для общества и человека в том числе. И особенные это очень опасно, когда убеждённые в своей «правоте» идеологи и политики пытаются внедрить не проверенные на себе утопические идеи в сознание людей, чтобы под якобы благовидными предлогами равенства и свободы построить рай сначала в отдельно взятой стране, а потом и во всём мире. Такое варварское внедрение делается открыто и сознательно с применением жестоких мер насилия и с привлечением огромных человеческих и природных ресурсов вовсе не для того, чтобы осчастливить человека, а для того, чтобы разделять и властвовать. Всё эти мудрствования лукавые и насилия без заслуженных наказаний рано или поздно заканчиваются страшной, рукотворной трагедией всего народа. Не об этом ли ли свидетельствует наша недавняя история тяжёлых испытаний старших поколений русского и братских народов?
– Представляет ли подобную опасность искренняя вера человека в ту или иную естественно-научную гипотезу? – спросил Сергей Ковалёв. – И по его радостному выражению лица было видно, что сам знает ответ на поставленный вопрос. Однако прямой ответ на него не последовал. Отец Евгений неожиданно задал встречный вопрос:
– Можно ли назвать хоть одну какую-либо теорию, естественно-научную или математическую, лишённую элементов веры?
Поначалу Сергей Ковалёв пытался возразить:
– Во всех науках о природе и, прежде всего, в математике любые теории строятся на строгих логических доказательствах, на раскрытии причинно-следственной связи. И другого пути нет.
– Вы правы. Но посмотрите, как же строятся любые доказательства.
После непродолжительной паузы последовал ответ:
– Действительно, например, таблицу умножения мы не доказываем, а верим в то, что в ней отражены безошибочные правила умножения. Верим также в то, что две параллельные прямые в бесконечности не пересекаются. Оказаться в бесконечности и убедиться в том, что они не пересекаются – задача не реальная. Да и в физике далеко не всё доказывается экспериментом и опытом, а принимаются за аксиоматические утверждения. Например, постулаты Бора о строении атома на то и постулаты, что не доказываются, а принимаются за истинные положения, объясняющие структуру атома.
– Вот, вы, Сергей Корнеевич, сами убедились, что элементы веры или, по-научному, аксиоматические утверждения, необходимы для познания материального мира. Разве естественно-научная версия происхождения живой материи из неживой доказана опытом или экспериментом?
– Вне всякого сомнения, – сразу же ответил Сергей Ковалёв, – все известные версии зарождения живой материи содержат множество недоказанных с точки зрения естественно-научного познания утверждений, и все они – всего лишь гипотезы.
– А что же необходимо сделать, чтобы хотя бы одна из них превратилась в естественно-научную истину?
– Уверен, чтобы сделать это, предстоит большая научно-исследовательская работа. На первый поверхностный взгляд может показаться, что необходимо решить совсем простую задачу – синтезировать в лаборатории живой организм.
– Но ведь в науке о живой природе достигнуто многое, – продолжал свой рассказ отец Евгений. Как известно, раскрыт, например, сложнейший механизм воспроизведения живых организмов.
– Раскрыт не только наследственный генетический механизм воспроизведения, но и строение самой молекулы – носителя наследственной информации. И казалось бы, что открытие тайны зарождения материи уже не за горами. Однако проходили годы, десятилетия, и до сих пор никому не удалось синтезировать в лаборатории самый простой одноклеточный организм. Даже живая клетка оказалась крепким орешком при воспроизведении жизни в искусственных условиях.
– В наше время, как и раньше, есть немало людей, в том числе и учёных-естествоиспытателей, которые верят в то, что всё в окружающем мире совершается по определённым законам природы. И одни из них уже открыты, а другие предстоит открыть. И нет ничего в этом мире тайного, чтобы не могло стать явным.
– Могу дополнить, – оживился Сергей Ковалёв, – такие люди убеждены, что они могут обходиться без познания духовного мира. Однако смогут ли они пожинать плоды добра, ограничиваясь познанием только материального мира?
– Учёные могут проводить свои исследования, не прибегая к понятию добра, на которое нацеливает духовный мир. Но какие при этом могут быть последствия?
– Последствия могут быть разные, – ответил Сергей Ковалёв. – Например, опираясь на знания тепловых процессов, человек сначала создал паровую машину, а затем и двигатель внутреннего сгорания. Конечно, эта техника облегчает физический труд человека, и, вне всякого сомнения, она полезна. Но, с другой стороны, эксплуатация этой же техники, как и любой другой, приводит к загрязнению окружающей среды, отторгая тем самым живую природу. Помня о добре и о ближнем своём, человек стремился бы конструировать, создавать и эксплуатировать такие машины, которые, принося пользу, наносили бы минимальный вред природе и человеку в том числе.
Завершая мысль, отец Евгений сказал:
– Человек познаёт материальный мир, в основном, для того, чтобы через внедрение знаний на практике создать те или иные материальные ценности. Чаще всего это делается для улучшения условий жизни и для удовлетворения своих вещественных потребностей. Но при этом забывается о том, что, создавая любые ценности, человек вольно или невольно вторгается в природу, тем самым вытесняя из неё всё живое.
– Мне кажется, нетрудно убедиться в том, что любое действие, даже основанное на знаниях, не говоря уж о безрассудных поступках, оказывает то или иное губительное воздействие на природу. Казалось бы, какое плохое влияние может оказать на природу познание строения микромира – мира атомов и атомных ядер? Этот вопрос до недавнего времени оставался открытым. И лишь в средине прошлого века было обнаружено, что атомные ядра обладают гигантской силой. И доказательства тому – взрывы атомных бомб, сопровождающиеся чудовищными разрушениями.
– Но такую силу пытаются направить в мирное русло, – продолжил отец Евгений.
– Да, действительно, так. Во многих странах построены атомные электростан-ции. Однако техногенные ядерные катастрофы на таких станциях во многих странах показывают, что мирный атом вовсе не безопасен – он приводят к переоблучению и гибели людей и оставляют незаживающие радиоактивные раны на живой природе. Кроме того, любая, даже самая совершенная по конструкции атомная электростанция производит не только электрическую и тепловую энергию, но и множество радиационно опасных отходов, загрязняющих окружающую среду и оставляющих вредоносное радиоактивное наследство будущим поколениям человечества. Но на эту обратную сторону медали «мирного» атома чаще всего закрывают глаза «просвещённые» правители и, в первую очередь, те, кто вольно или невольно вовлечён в гигантскую атомную индустрию, особенно, в нашей стране, где, в отличие от других цивилизованных стран, в эту отрасль вкладываются огромные ресурсы. В некоторых странах, например, в Германии, где накоплен огромный опыт в атомной энергетике, принято важное государ-ственное решение о постепенном выводе атомных электростанций из эксплуатации, дабы предотвратить радиоактивное загрязнение окружающей среды ради спасения жизни не земле.
Оба собеседника призадумались. После непродолжительной паузы отец Евгений сказал:
– К сожалению, в нашей грешной жизни часто балом правит не просвещённость, не истинная вера, не любовь к ближнему своему, а глубокая дремучесть и полное отсутствие духовно-нравственного начала познания окружающего мира.
– Многие люди, не знают, что творят. Они не способны или не хотят предвидеть последствия своих безнравственных поступков и безрассудных действий, обращая свой затуманенный взор в материальном мире только на себя. И тем самым противопоставляя себя окружающему миру, они активно восстают против живой природы, против ближнего своего и, в конце концов, против самого себя. И, кажется, порочный круг человеческого бытия замыкается, и сам человек по своей иль чужой воле попадает в такую неотвратимую круговерть, что с трудом верится, сможет ли он из неё вырваться и освободиться от неё.
Отец Евгений, не задумываясь, ответил:
– Выход из такого безрадостного жизненного круга всё-таки есть. Для этого необходимо сделать решительный шаг – стать на путь истины, приобщив себя к спасительным истокам духовного мира. Только духовные силы приближают человека к живой природе, порождают любовь к ближнему и делает его свободным в выборе добра, освобождая тем самым от всякого зла.

На этот раз продолжительная, но содержательная беседа закончилась. На следующий день протоиерею Евгению предстояла утренняя праздничная литургия в храме, а профессору Сергею Ковалёву – лекция в институте.  

Профессор Карпенков Степан Харланович