Автор: Артур Битенбиндер
Дата: 2015-09-22 13:59

Орел, осенью 1919 года. Падение Курска не изменило основную идею советской власти «Все на Деникина», а только удвоило их усилия по созданию и сосредоточению мощной ударной группы в районе Орла. Туда были брошены материальные средства; был мобилизован тыл. Советы в то время уже не были осажденной крепостью, отрезанной от источников сырья: хлеба, угля и нефти. Положение их улучшилось в политическом, военном и экономическом отношениях. В руки красных перешли Урал и среднее Поволжье, житница хлеба.  На северо-западе, на севере и в Туркестане белые потерпели неудачу. Поляки приостановили наступление, на реке Березине. Советы взяли в свои руки корзину с хлебом и делили хлеб по своему усмотрению, давая его предпочтительно фабричным рабочим и армии. В результате, народ поплелся на фабрики и в красную армию, особенно в конницу, которая была отлично снаряжена, одета и сыта.

 

Независимо от затруднений внутри страны, красное командование, действуя по внутренним операционным линиям, продолжало интенсивную деятельность по сосредоточению сильной ударной группы в районе Брянск — Орел. Туда в первых числах октября прибыли: латышская дивизия (в составе 9 полков), пехотная бригада Павлова и бригада червонных казаков. К Орлу подвозилась эстонская дивизия. Усиливалась 13-я советская армия, прикрывавшая подступы к Орлу.  Центр тяжести боевых действий переносился в треугольник Москва—Орел—Воронеж, в частности, на Орел-Московское оперативное направление.  То был спинной хребет вооруженных сил Юга России. Под Орлом находились Корниловцы, Марковцы и Дроздовцы, идейное и силовое ядро Добрармии. Там советское командование намеревалось приостановить наступление Добрармии на Москву и повернуть ее обратно.  Красное командование отдавало себе отчет в серьезности положения и готовилось к нему.  Наше верховное командование своевременно было осведомлено о намерениях противника. На нашу сторону перешел начальник штаба 55-й советской стрелковой дивизии, ген. штаба полковник Лауриц. Он принес с собой важнейшие оперативные приказы красного командования, которые подтвердили все имевшиеся у нас сведения о силах и намерениях противника. Обстановка была ясна. Приближался час последнего, решительного боя!  Директивой от 12 сентября генерал Деникин намечал наступление на Москву Добрармией генерала Май-Маевского, на Орел-Московское направление и конницей генералов Мамонтова и Шкуро на Воронеж- Московском пути. На остальных фронтах войска перешли к обороне.  Для проведения этой директивы в жизнь штабу генерала Романовского предстояла огромная работа оперативно- организационного характера. В распоряжении генерала Романовского был ровно месяц до решительного боя под Орлом. Вооруженные силы Юга России были разбросаны на фронте в 1700 км — от румынской границы до Астрахани. Тысячи бойцов необходимо было перегруппировать, оставив минимум на местах и сосредоточив максимум в Орловском и Воронежском районах.  К сожалению, столь необходимая перегруппировка войск не была произведена. На огромном фронте гражданской войны в решающее время вооруженные силы Юга России застыли в линейных формах Первой великой войны без глубокой группировки ударных групп у Орла и Воронежа.  Регулярное интендантское снабжение их глубокого тыла не было налажено. Войска жили за счет местного прифронтового населения со всеми неблагоприятными последствиями для Добрармии.  На организацию устойчивого тыла и на обеспечение спокойствия в тылу на время операции не было обращено должного внимания, хотя было известно настроение в деревне вследствие нерешения земельного вопроса. Большевики использовали недовольство крестьян и оранизовали повстанческое движение в нашем тылу. Красное командование придержало этот крупный козырь в своих руках и в надлежащую, решающую минуту вышло им: козырь сделал свое дело, как увидим ниже.  В таких условиях командиру первого армейского корпуса генералу Кутепову, руководившему боевыми действиями под Орлом, пришлось вступить в единоборство с противником в 3-4 раза сильнейшим на фронте и с тщательно подготовленным тылом.

 

• • •

На корпус генерала Кутепова была возложена двойная задача: по занятии Орла продолжать наступление на Москву и в то же самое время повернуть на юго-запад, на Кромы, где разбить сильнейшую ударную группу противника, выходившую в тыл Орла. В распоряжении генерала Кутепова были Корниловская, Марковская и Дроздовская дивизии; затем Алексеевцы, Самурский и Кабардинский полки. Дивизии были слабого состава. В некоторых полках было всего лишь по 800 штыков, в то время как боевой состав латышских стрелковых полков доходил до 2 тысяч.  В довершение всех бед отняли от генерала Кутепова Марковскую дивизию, разорвали ее на три части: 1-й и 2-й Марковские полки отправили на восток, на Касторную; 3-й — бросили на запад, на Кромы, а начальника дивизии, генерала Тимановского со штабом дивизии двинули на юг. на Курск, для организации обороны города.  Общего резерва в тылу не было, и командующий Добрармией генерал Май-Маевский за неимением резерва не мог управлять ходом боя, а превратился в безмолвного зрителя кровавой бойни под Орлом. За неимением организованного и устойчивого тыла генерал Романовский начал снимать с фронта те полки и дивизии, кои должны были вступать в Москву, и посылал их в тыл на усмирение безземельных крестьян. Всего с фронта было снято около 40 тысяч штыков и сабель, то есть одна треть вооруженных сил Юга России. А для нанесения решающего удара по живой силе противника, на пути в Москву, генералу Кутепову дали всего лишь одну десятую всех наличных сил.  Как мог при таких условиях генерал Кутепов выиграть сражение под Орлом? А от исхода этого сражения зависела участь всей гражданской войны.  Несмотря на нашу фатальную неподготовленность к решительному бою под Орлом, в Ставке царил оптимизм. Занятие Москвы являлось для нее лишь вопросом времени, о чем свидетельствует труд г. Критского «Корниловский ударный полк» (Париж, 1936 г.).  На странице 142 читаем: «Генштаба капитан Капнин (начальник штаба Корниловской дивизии) получил из Ставки следующую телеграмму: «Ввиду скорого окончания гражданской войны и нашего предстоящего вступления в Москву, сообщите, в каком округе и какую должность вы хотите получить». Телеграмма отражает настроение умов в Ставке и не нуждается в комментариях.  Корниловцы вынесли на своих плечах всю тяжесть боев под Орлом 13 октября и заняли его.  Двойная задача — продолжать наступление на Москву, в то же самое время разбить мощную группу красных юго-западнее Орла, у Кром, была Корниловцам не по силам. 14 октября они отказались от наступления на Москву. Через четыре дня Ставка подтвердила это решение. Корниловцы могли сосредоточить свои усилия против ударной группы противника.  Но было уже поздно. Мощная ударная группа красных уже получила оперативную свободу. По частям ее уже разбить нельзя было. Наоборот, она била Корниловцев по частям.  После ряда неудачных боев Корниловцы 20 октября оставили Орел и с большим трудом вышли из окружения.

 

Выручили Дроздовцы, начавшие наступление 12 октября и рядом боев, рядом непрерывных атак северо-запад нее Кром, против 1-й латышской стрелковой бригады и бригады червонных казаков, отвлекшие на себя часть сил ударной группы красных. Латышская ударная группа 11 октября перешла в наступление от Кромы на Фатеж, южнее Орла, во фланг и тыл Корниловцев, скованных боем под Орлом. Шесть отборных латышских стрелковых полков и пехотная бригада Павлова обрушились на три полка Корниловцев, разорванных на две части на Кромском и Орловско- Московском оперативных направлениях.  Латышские стрелки не были красноармейцы, подгоняемые комиссарами. Нет, то были добровольцы, прославленные бойцы латышских стрелковых полков Первой великой войны. Особенно выделялись пулеметчики, действовавшие образцово.  После ряда упорных и кровопролитных боев между Кромами и Орлом латыши при содействии остальных дивизий 13-й советской армии охватывают Корниловцев с трех сторон, и 20 октября ночной атакой занимают Орел. Корниловцы с боем отходят на юг.  В ночь на 25 октября части 3-й латышской стрелковой бригады внезапной атакой обрушиваются на 3-й Марковский полк, только что занявший Кромы, наносят полку большие потери и захватывают Кромы.  Корниловская дивизия в то время была самой мощной дивизией в Добрармии. В бою под Орлом она покрыла себя неувядаемой славой. Латышские полки поражались той неустрашимости, тому самопожертвованию, с каким отдельные Корниловские роты и батальоны бросались в атаки на латышские стрелковые полки. Героическая борьба Корниловцев под Орлом, их неудача, совместно с неудачей Дроздовской дивизии и 3-го Марковского полка, явились кульминационным и поворотным пунктами двухлетней кровавой гражданской войны.  

Жребий был брошен!
Красные перешли рубикон!
Лавина пришла в движение, остановить ее не было возможности. Гражданская война была проиграна. Все остальное была лишь агония, длившаяся ровно год. Можно ли было избежать поражения под Орлом?  Безусловно, можно и нужно было.  Во-первых, усилением корпуса генерала Кутепова и созданием общего резерва для командующего Добрармией — генерала Май- Маевского.  Во-вторых, заняв Орел, тотчас же прекратить наступление на Москву. Выставить заслон севернее Орла, всеми наличными силами броситься на ударную группу противника.  Латышская стрелковая дивизия вводилась в бой по частям. Не надо было дать ей развернуться и получить оперативную свободу. Одновременным ударом трех дивизий, Корниловской, Дроздовской и Марковской, ударная группа красных была бы разбита по частям. Корниловцы предлагали такое решение, но им отказали.  В-третьих, генерал Мамонтов со своим конным корпусом совершил блестящий рейд по тылу 8-й советской армии. Вместо того чтобы развить успех в направлении Тулы, в тыл красных, действовавших против корпуса генерала Кутепова, генерал Мамонтов стал у Воронежа. Генерал Шкуро со своим конным корпусом тоже застрял там, обозленный тем, что Ставка потребовала от него Терскую дивизию для усмирения тыла.  Генерал Врангель был возмущен преступным бездействием нашей конницы в районе Воронежа в то время, когда решалась участь гражданской войны. Генерал Врангель настаивал на немедленной переброске двух конных корпусов с пассивного царицынского фронта в район Воронежа — для создания конной ударной массы. Последняя задержала бы продвижение конного корпуса Буденного и оказала бы помощь Добрармии под Орлом.  Ставка медлила, и только когда грянул гром, вызвала генерала Врангеля и конницу спасать положение на фронте. Но было уже поздно: кампания на Юге России была уже проиграна.  В-четвертых, нелегко далась большевикам победа под Орлом. Ценой огромных усилий, оголяя второстепенные фронты войны, отнимая от фабрик и заводов тысячи лучших рабочих рук, красные сосредоточили и бросили на свой южный фронт 50 тысяч человек подкреплений и пополнений.  И наш фронт вопил о подкреплениях и пополнениях.  Необходимо иметь в виду, что Добрармия в самом своем зачатии носила корни своей будущей неудачи, в ней слишком слабо был представлен крестьянский элемент. Вполне понятно, первые добровольцы были офицеры, юнкера, кадеты, студенты и т. д. Нужно было во что бы то ни стало привлечь крестьян в армию.  Обстановка благоприятствовала нашим. Советы откровенно признают, что весной 1919 года крестьянская масса на Украине была враждебно настроена против советской власти, из-за чего Советы и проиграли весеннюю кампанию на Юге России.  Необходимо было использовать это благоприятное для нас обстоятельство и усилить его кардинальным решением земельного вопроса. Короче говоря — дать крестьянам землю.  Не дали — остались без солдат. Без солдат не было дивизий. Без дивизий не было победы.  Генерал Кутепов был на надлежащем месте. Его корпус был выше всякой похвалы. Слабой стороной его являлось пассивное подчинение велениям высшего командования, которые зачастую совершенно не отвечали боевой обстановке на фронте.  Так, в решительный момент генерал Кутепов допустил ослабление своего корпуса уходом Марковцев на Касторскую и других частей в тыл — на усмирение крестьян, то есть для выполнения задач второстепенного значения, ослабляя этим важнейшее Орел- Московское оперативное направление. Затем генерал Кутепов беспрекословно подчинился настойчивому требованию Ставки продолжать наступление от Орла к Москве, добровольно залезая в мешок, подставленный красным командованием, в то время как в наш тыл южнее Орла направлялась мощная латышская ударная группа. Генерал Врангель не выдержал. Он обратил внимание начальника штаба Ставки генерала Романовского на то, что последний действует вопреки всем принципам военного искусства. Генерал Романовский ответил, что он делает это для того, чтобы ввести в заблуждение противника. Этими словами генерал Романовский в оперативном отношении взял на себя ответственность за проигрыш гражданской войны на Юге России.  Если бы Романовский дал такой ответ, будучи слушателем военной академии, он бы имел большие неприятности с профессорами академии, фанатическими последователями аксиом военной науки, освященных веками.  В целом, без пополнения солдатским составом из крестьянской толщи, без достаточных сил на фронте, без резервов в тылу, без регулярного снабжения из глубокого тыла, без организованного, спокойного и устойчивого тыла, оставленный в критическую минуту без содействия со стороны нашей превосходной конницы, ослабленный уходом Марковцев генерал Кутепов не был в состоянии выиграть генеральное сражение под Орлом.  

«Новое Русское Слово», 22 марта 1964 г.

Начальник штаба Марковской дивизии Артур Битенбиндер