Автор: Николай Давиденков
Дата: 2014-05-01 00:00

Большевизм породил целую плеяду совершенно новых человеческих характеров. Особенное развитие получили тип предателя, сексота, встречавшийся до большевистской революции лишь единицами (Азеф, Малиновский и др.) и непременно существующий в каждой советской организации, в каждом учреждении, в каждой воинской части. Этот тип обнаруживается сравнительно легко и о нем уже написали целые книги. Есть нечто гораздо более страшное – это тип советского надсмотрщика. Немцы пугают друг друга «углекрадом» - «Kohlenklau», изображают его на плакатах круглым, черным человеком с моржовыми усами и хищно раскрытым глазом. Пишут повсюду: «берегитесь его!», «бейте его!». Типом советского надсмотрщика давно уже следует заинтересоваться нам. Следует его беречься, ловить и бить. Тем более, что он ведь никуда не делся. Кто он такой – на нем не написано, и частица его, безусловно сидит в нас самих.
*
Вижу его перед собой как сейчас. Относительно скромная должность председателя месткома, секретаря партячейки, тюремного надзирателя или начальник спецотдела, вполне удовлетворяет его. Он хорош именно на свое месте, здесь его и будут держать. Он рад: это место прельщает его прежде всего возможностью проявить свою власть над людьми. Как и всякий надсмотрщик, он с совершенно особым наслаждением издевается над всеми, стоящими духовно выше его, но формально ему подчиненным, зависящим от его прихотей. В 1937 году между секретарем парткома ленинградского Университета Сердюковым и профессором Ф. в присутствии нескольких студентов произошел такой разговор.
- Товарищ профессор, вы признаете, что в своей лекции упомянули открытия немецкого ученого Эрвина Бауэра в области применения Х-лучей?
- Да, конечно.
- А вам известно, что Бауэр – фашист и антисемит?
- Бауэр – талантливый ученый, товарищ сердюков, - не упоминать о нем в курсе экспериментальной зоологии невозможно…
- Так вот имейте в виду: материал о вашем выпаде направлен мной в соответствующие инстанции. Мы не позволим превращать кафедру советского вуза в трибуну фашиствующих теоретиков! Профессор, никогда не касавшийся политики, был этой чудовищной угрозой буквально выведен из строя. Отец большой семьи, он не мог отогнать от себя мысли о том, что произойдет с его близкими в случае ареста. Он старел на наших глазах, бросил свои опыты, стал недоверчивым и раздражительным. Надсмотрщик Сердюков развил в это время кипучую деятельность. Он написал коллегам профессора, что судьба Ф. уже решена, и что всякое общение с ним предосудительно. Постепенно профессору перестали посылать пригласительные билеты на торжественные заседания академии и университета. Его лекции неожиданно заменялись профсоюзными и комсомольскими собраниями. Вокруг него создавалась зловещая пустота – грозный предвестник грядущего ареста. Много позже за тюремной решеткой профессор Ф. рассказал своим бывшим ученикам об истинной причине этой травли: два года тому назад на экзамене он «срезал» Сердюкова, не знавшего самых элементарных основ зоологии. Этот мелкий, обыденный случай отчасти раскрывает перед нами душу советского надсмотрщика. Сознание собственного ничтожества и пустоты, глухая обида и злоба на тех, кто живет другой, более глубокой жизнью, толкает его на путь мелкой личной мести. Полная неспособность к самостоятельному мышлению помогает ему оправдать все несправедливости большевистского строя, ибо «так говорит партия», «так говорит Сталин».
В памятном нам всем 1938 году киевский чекист говорил женам арестованных:
- Если вы, гражданочки, хотите в Киеве остаться, забудьте про своих контриков, выходите замуж за честных советских людей. Иначе – всех в Казахстан, так и знайте. Мы не потерпим здесь родственников врагов народа!Одна из женщин, муж которой давно уже был замучен в тюрьме, действительно вышла замуж и снова пришла к чекисту за разрешением остаться в городе. Советский надсмотрщик выслушал ее и рассмеялся:
- Что же вы шуток не понимаете? Я ж шутил. Все равно вышлем.
Издеваясь так над измученной, доведенной почти до безумия, женщиной, он испытывал явное наслаждение. Люди устроены по разному. Один находит высшее наслаждение в любви, другой – в творчестве, третий – в путешествиях по белу свету. Надсмотрщик, а особенно советский, высшую радость видит в издевательстве над подчиненными ему людьми. Только одну категорию он оставляет в покое: откровенных подхалимов. Вот почему подхалимство и неискренность, возведенные в закон, пышным цветом расцвели в Советском Союзе. Конечно, большевизм, культивируя этот тип людей, не создал принципиально ничего нового. Таким же, как в советском Союзе, были надсмотрщики в Египте и древне Риме, такими же были они и в колониях англо-американского капитализма, такими же были и холуи-приказчики в крепостной России. Но отметим тут же и принципиальное различие между ними: в то время, как до сих пор тип надсмотрщика и холуя был всеми презираем и считался за ничто, в сталинском государстве это был наиболее «передовой» и активный элемент, вокруг которого «мобилизовалось» общественное внимание, уважение и признательность. Тип этот воспитывался и выпестовывался тщательно и неуклонно. Отметим что советские надсмотрщики вовсе не были хозяевами страны. Когда ненависть народная к большевистским зверствам достигала угрожающих размеров и нужно было свалить на кого-нибудь вину в обнищании страны – сваливали на надсмотрщиков. Так было в 1931 году, когда перед Сталиным вплотную стояла угроза крестьянских и казачьих восстаний. Тогда «виновными» оказались «работники низовых парторганизаций, перегнувшие палку», т.е. именно надсмотрщики – верные слуги Сталина, слепо выполнявшие сталинский же приказ о принудительной коллективизации. Так было и позже – в 1939 году, когда готово было лопнуть народное терпение, а обер-надсмотрщик Ежов морями крови и слез залил Россию. И вот где то была нажата кнопка, исчез неизвестно куда «железный нарком», победно сверкнуло пенсне Берии, ничтожный процент невинно осужденных был отпущен на свободу, и злоба народная умелой рукой направлена была на каких то «клеветников» и «сознательных вредителей из НКВД», т.е. – на тех же надсмотрщиков, верных сталинских псов, «честно» выполнявших все директивы о «борьбе с врагами народа». Они были снова принесены в жертву, и советская власть опять вышла сухой из воды.

На фото: Надсмотрщики за стройкой Беломорканала

В надсмотрщиках нуждается всякое государство, в которое составной частью входит рабский эксплуатируемый элемент. Но повсюду надсмотрщики использовались только для рабов.  На строительстве египетских пирамид, на американских плантациях, на полях крепостной России – везде у надсмотрщиков были весьма ограниченные права; они были откровенно презираемы правящими и средними классами и – что самое главное – своим холуйским трудом они обеспечивали спокойную жизнь нерабской части населения. В сталинском царстве лжи надсмотрщики были предусмотрены для всего трудового народа. От красноармейца до маршала, от рабочего до академика – все мы были подвластны им, над каждым из нас тяготела власть по меньшей мере трех сталинских псов, составлявших знаменитый «треугольник». И только незначительная, в сравнении со всем русским народом, кучка большевиков и иудеев, стоящая у власти, пользовалась и продолжает пользоваться трудом надсмотрщиков. Не означает ли это что весь наш трудовой народ был превращен большевиками в бессловесное стадо рабов? Ответ ясен: героические русские добровольцы уже доказали, что в нашем народе есть еще силы для борьбы с большевизмом. Но вот в том, что Ленин, Троцкий и Сталин рассматривали всю нашу великую нацию, как стадо рабов – нет теперь никакого сомнения. Система надсмотрщиков была ими построена точно по рецепту классического рабовладельческого общества, с той разницей, что система эта была с иудейской хитростью замаскирована и задрапирована криками о «рабоче-крестьянской власти», комедия выборов, «сталинской конституции» и всей паутиной лжи и обмана, в которой бьется под жадным взглядом пака Сталина, истекая кровью, измученный, обманутый и голодный но все еще живой – Русский Народ. 

Николай Давиденков
Газета «Заря» Берлин №66(169), среда, 16 августа 1944 года, с.2.