Советский и российский журналист, репортер, телеведущий, публицист Александр Невзоров рассказал о своем отношении к сталинскому времени в контексте Второй мировой войны, прокомментировав так же свое отношение к исторической фигуре Власова, при этом назвав сталинизм инфекцией и пороком, который сидит во многих жителях России: «Чем свирепее, чем бесстыжее, чем бездарнее правитель, тем большим почетом и уважением он пользуется. И то, что мы говорим, что есть некая неопределенность, а действительно не был ли он случайно каким-то удивительным человеком, который обладал провидческим, полководческим, правительским даром. Да нет, безусловно, и лучшим приговором этому усатому дураку является то, что мало того, что Россия вступила во Вторую мировую войну, полностью погрязнув в шашнях с гитлеровской Германией, когда не понята была вся опасность этой дружбы и все последствия, которые могут быть от того, что эту Германию так долго выкармливали сталью, хлебом, пшеницей шерсть, войлоками. Эшелонами все шло по распоряжению Сталина в Германию, прикармливая и выкармливая и делая немецкий нацизм еще более мощным и состоятельным. И плюс то, что конечно до самого конца боевых действий Иосифу Виссарионовичу была абсолютно непонятна простая истина, что в этой войне победит тот, у кого у первого окажется ядерное оружие. Он даже таких слов слышать не хотел. У нас не было ничего, вот была пустота, вакуум по этой части до самого конца войны. Пока мы, вдохновленные американскими успехами, не стали по концентрационным лагерям потихонечку выискивать и выдергивать оттуда немцев, которые имели какое-то отношение к созданию ядерной бомбы. Но он сам не понимал ничего. Когда из религии о Второй мировой выкидывается такой важнейший компонент как ленд-лиз, когда люди лишаются понимания того, что никакая война не продлилась бы дольше, чем до 42-го года, если бы не бесконечная, триллионами тонн американская и английская помощь на тот момент. Когда все великие советские авиаторы истребители летали только на Аэрокобрах, а вокруг ходили только танки под названием «Матильда», я уж не говорю о тяжелых танках, когда сюда сотнями миллионов тонн шла сталь оружейная, порох, тротил, продукты, не продержался бы Советский Союз. И это понятно и точно также история с ядерным оружием. То есть слишком много в эту гражданскую религию сейчас наболтано дерьма и лжи. Очищенная ото лжи она, вероятно, представляет собой серьезный предмет гордости, даже если с нее будет стерт весь блеск. И все то лживое, фальшивое сияние, которое на этот момент ее окружает. Потому что все равно ложь будет разоблачена и травма национальная, идейная травма будет очень глубока и сильна, когда это разоблачение рано или поздно произойдет. А оно будет гораздо более жестким, чем то разоблачение культа войны, которое было в 90-е годы. То было первым разоблачением еще мягоньким. А сейчас в ответ на попытку сделать из участия России во Второй мировой войне религию, разоблачение будет вероятно, гораздо более свирепым и тотальным.

 

Коль скоро из участия Советского Союза во Второй мировой войне сделан бесстыжий культ, коль скоро это участие, ему придан статус еще одной государственной религии, требуется поклонение, абсолютная лояльность этой смутной исторической фактуре. Надо быть готовым к тому, что интеллектуалы будут эту фактуру рассматривать с особой пристальностью. И если раньше Власов никого особо не интересовал. Была некая Великая Отечественная война, была мифология на ее тему. Все понимали, что примерно 99% в ней вранья. Но поскольку никто с этой войной не пытался лезть в жизнь людей, то и отношение к ней было, скажем так, здравое и весьма-весьма равнодушное. Могли поплакать над какой-нибудь фальшивкой типа «Зори здесь тихие», но дальше этого не шло. Теперь, когда эта война вдруг стала краеугольным камнем идеологии, одним из краеугольных камней, надо быть готовым к тому, что ее будут рассматривать под тысячей микроскопов. И встанет вопрос, а кто же такой действительно был Власов. Если раньше все было понятно, был примитивный, ни к чему не обязывающий патриотизм, который сразу обрекал называть Власова предателем и дальше не интересоваться, и эту фамилию иначе как с омерзением не произносить, то теперь, когда вот эта пристальность к войне породила как мы знаем, скажем так, такую жесткую идеологему, что Вторая мировая война, по крайней мере, на этих территориях, это мы видим, как подрались два фашизма. И тот, кто принимал участие на стороне сталинского фашизма, причем неизвестно еще какой из этих фашизмов был гаже. Это еще тоже предстоит выяснить и расследовать. И какова роль такой трагической и очень непростой при пристальном разглядывании фигуры как Власов, и что действительно ли это было национальное движение, действительно был, прежде всего, социальный протест. Или это было то, что коммунисты называют предательством. Вот сейчас эти все тайные темные, страшные, осклизлые подвалы и закрома истории будут открываться, оттуда будут выпускаться и монстры, и химеры, и светлые ангелы и вообще черт знает кто. Потому что не надо было бы вообще Вторую мировую войну рассматривать так, как мы ее рассматриваем. Потому что нас ждет множество неприятных сюрпризов, и я боюсь, что если мы применим метод политической математики, когда мы получаем, удаляем все лишнее, пытаемся получить истинный ответ, ничем незамутненный, мы все-таки вероятно будем вынуждены переоценить Власова тоже».