Заместитель председателя комитета Госдумы по науке и наукоемким технологиям Михаил Дегтярев (ЛДПР) направил обращение директору Государственного архива РФ Сергею Мироненко с просьбой предоставить цифровые копии (электронные образы) архивных документов, необходимых для проведения независимой экспертизы подлинности Манифеста об отречении от престола императора Николая II от 2(15) марта 1917 года, находящегося сегодня в Госархиве РФ. Кроме этого, законодатель попросил обеспечить доступ специалистов-экспертов к подлинникам Манифеста и других архивных документов для проведения технических замеров, требующих непосредственного контакта с документами. Как отметил Дегтярев, в России и почти спустя 100 лет после свержения монархии ведутся дискуссии относительно перспектив восстановления монархии в нашей стране. «Российскими историками, юристами и политиками высказываются самые разные точки зрения по данному вопросу. Иногда звучат мнения диаметрально противоположные и конфликтные. Среди прочего обсуждается инициатива по принятию федерального закона «Об особом положении Российского императорского дома. На Украине, в Грузии, Египте, Тунисе, Ливии, Ираке, Афганистане произошли управляемые извне госперевороты, сомнений в этом ни у кого нет. Однако в своей стране мы до сих пор тиражируем ложь, что Государь добровольно отрекся от престола. До сих пор не проведены должные экспертизы Манифеста о его якобы отречении. С моральной точки зрения такое отношение к этому вопросу — уродство, а с юридической — злой умысел, — считает Дегтярев. — Рой самозванцев на российский престол нужно успокоить раз и навсегда. Род Романовых пресекся на императоре Николае II. Однако сам факт незаконного отстранения царя от власти должен быть юридически зафиксирован. Этого мы и хотим добиться.



Историк, посвятивший много времени изучению биографии Николая II, Петр Мультатули считает, что история с отречением царя является незаконной, даже если подлинность документа не вызовет ни у кого сомнений: «Основные законы Российской империи не знали понятия «отречение». Кроме того, сам документ — это некая подозрительная бумажка, разорванная посередине на две части, имеет массу грубых нарушений в оформлении такого важнейшего документа, как императорский манифест. Даже экспертиза, проведенная в 1929 году по заказу ОГПУ, не смогла утаить подозрительные вещи, — сказал историк. — Было отмечено, что подпись графа Владимира Фредерикса написана на предварительно подчищенном месте, дата и время подписания «манифеста» были вписаны от руки карандашом. Сегодня, при рассматривании этого документа мы видим, что текст сверху и снизу «манифеста» был напечатан с использованием разных машинок. Сам «манифест» обращен не к «верным подданным», как это было принято, а к какому-то таинственному «начальнику штаба». В довершение всего, даже если бы государь подписал этот «манифест», то отречение всё равно бы не было, так как оно было совершенно под давлением, под угрозой насилия и с нарушением всех законов. Секретность данного документа в советской России охранялась строжайшим способом, поскольку большевики не могли позволить народу узнать правду. После развала СССР подлинность отречения воспринималась уже как аксиома, и проблемы в стране были другие. А теперь, в сегодняшней сложной обстановке, когда киевский майдан есть не что иное, как мутировавший Февральский переворот, правда об обстоятельствах так называемого «отречения» Николая II становится экзаменом на гражданскую зрелость нашего общества.