Автор: Часовой
Дата: 2015-08-06 21:50

На Восточном фронте самым замечательным было то, что против «рабоче-крестьянского» правительства первыми поднялись именно крестьяне и рабочие, а не помещики или привилегированные люди. Поэтому в советской литературе не любят говорить об этом фронте, где не было сословной подкладки в борьбе, и восстание никак не имело характера «привилегированных». Мусульмане-татары и башкиры – также с большим остервенением защищали свой быт, религию, семью и частную собственность, и охотно шли добровольцами в белую армию.  К сожалению, все эти благоприятные условия не были умело и полностью использованы. Проникшие в государственный аппарат и армию социалисты, колеблющиеся и ненадежные элементы, внесли в тылы разложение. Молодое, еще неопытное правительство, заваленное непосильными задачами создания из царящего хаоса – новой государственности, не сумело с ними справиться. В армию попало много ненадежного элемента, а тыл не сумели удачно оградить от вредных влияний, и он дошел до полного хаотического состояния, сгубившего нарождавшуюся русскую государственность… Ошибки и формализм правительственных агентов оттолкнули в ряды Красной армии многих колеблющихся, и укрепили подпольных большевиков, в руки которых попал, в конце концов благодаря предательству чехов и французского командования (генерал Жанэн), и сам талантливый и энергичный патриот – правитель адмирал Колчак, а после его смерти, рухнуло и все Белое движение в Сибири. Среди такой своеобразной, еще сумбурной обстановки, в июне 18-го года, поднявшись против большевиков чехи-легионеры освободили от большевиков Самару. Из местной, подпольной организации зеленой молодежи генерала Галкина, начала формироваться русская воинская часть, занявшая караулами стратегические пункты города. Как хозяева положения, чехи потребовали обеспечить свой тыл со стороны Сызрани, где концентрировались крупные силы красных. Ставшие формальными представителями власти, некомпетентные в военном деле, учредиловцы приказали не закончившему своего формирования Самарскому отряду и еще не имеющего боевого начальника, срочно выступить на Сызранский фронт. Среди колеблющихся высших офицеров, выступил незнакомый никому молодой подполковник Генерального штаба В.О. Каппель, недавно попавший сюда из центра. Он принял на себя выполнение скороспелого приказа и вступил в командование незначительной кучкой горячей молодежи. Набралось всего около 200 человек, при двух горных орудиях. Это не остановило предприимчивого и смелого Каппеля. На другой же день прибыв на ст. Батраки, он выгрузил свой отряд, и походным порядком двинулся на Сызрань, где группировались большие силы красных. Разобравшись в обстановке и получив от мальчика бойскаута сведения, что на площади стоят 4 орудия, что склады полны военных запасов, а красноармейцы, разгромив винокуренные заводы, пьянствуют, грабят и убивают мирных жителей, он, быстро составил план действий, объяснил каждому начальнику его задачу, и смело, с нескольких пунктов, атаковал город. Ошеломленные неожиданным, смелым наскоком неизвестного неприятеля, красные в панике разбежались, побросав, оружие и все запасы.  Население восторженно встретило избавителей, устроило в их честь банкет, и отряд Каппеля получил название «Народной армии»…

 

 Потеряв всего 4 человека убитыми и перебив массу красных, и захватив огромную добычу Каппель своим громким успехом с первых шагов и дальнейшими удачами, вселил в отряде полную и крепкую веру в себя, и приобрел любовь и преданность людей «Народной армии» и всего населения… Оценив его по достоинству, самарские правители немедленно направили Каппеля под Ставрополь, где сосредотачивались красные. Быстро появившись там, он разбил их под с. Васильевка, захватив много запасов, 4 орудия, 28 пулеметов. Узнав от крестьян, что красные бесчинствуют на правом берегу Волги, он перекинулся туда и разбил их под с. Лимовка, а затем у села Новодевичье, откуда они разбежались в беспорядке, оставив ему 5 пароходов, груженых военными грузами.  Выдающийся военачальник, беспримерно храбрый, прекрасный организатор и психолог, на редкость справедливый и решительный, В.О. Каппель завел в своей Народной армии режим, который вполне соответствовал революционному моменту и настроениям народных масс.  Отношения Народной армии к населению были всегда дружески-внимательными. У населения ничего не брали даром, за все хорошо платили.  Среди близких друзей он постоянно повторял:  «Раз мы честно и искренно любим Россию, и живем ее интересами, мы должны забыть чем мы были до революции и что она у нас отняла. Я бы предпочел монархию, но все мы видим, как она рухнула, а Родина тяжело заболела. Наша задача – помочь ей выздороветь и не дать погибнуть. Если бы сейчас установить монархию – она бы долго не удержалась. Да и ни один из уважающих себя претендентов, не примет сейчас Русского престола. Монархом, да и то не надолго, смог бы сейчас быть или авантюрист, или самозванец. Надо ждать изгнания из России большевиков, и только тогда свободный русский народ должен высказаться за желаемую ему форму правления. Если большинство пожелает монархию, я первый присягну ей…»  Приходится признать что формализм, небрежность к интересам простых людей, нелепые, в революционные моменты, претензии на старшинство в чинах и т. п. сыграли значительную роль в неудачах Белого движения. В поведении психолога-начальника Каппеля, не наблюдалось ничего подобного, и он шел от успеха к успеху, всюду поддержанный сочувствием населения. Его речи просты, но подкупали воодушевлением и искренностью, вызывая в слушателях душевный порыв и веру в дело священной борьбы за поруганную Россию. А он верил в народ, и всегда был готов первым отдать жизнь свою за его интересы. Его «Народная армия» повсюду пополнялась добровольцами и разрасталась. Численно она была всегда много слабее противоположной стороны, но плохо организованная Красная армия разлеталась как пыль при столкновении с прекрасно дисциплинированными и сплоченными частями, горящими верой в начальника и в белую правду «каппелевцев». Точь-в-точь, как в первые моменты геройской Белой борьбы на юге, пока Добровольческая армия была белоснежно белая, полная горячих патриотов, а не стала, поневоле сереть, от примеси мобилизованных, среди которых было не мало колеблющихся, трусливых, духовно потухших, разочарованных людей…

 

 С ожесточенными арьергардными боями, Волжская группа Каппеля пробилась на Урал. Только присутствие и обаяние такого вождя, как Каппель, сохранило армии дисциплину, бодрый дух и выносливость. Безгранично веря в Каппеля, люди забывали про себя. Это были – каппелевцы. Характерен для его необыкновенного мужества эпизод на шахте N 2, Уральского завода, где распропагандированные рабочие препятствовали прохождению армии и решили убить Каппеля. Узнав об этом он один, без конвоя и охраны, пошел на их митинг, предупредив только своего коменданта в штабе. Явившись в походной, засаленной в пути, куртке и мятой фуражке, он заявил собравшимся: «Вы постановили убить меня. Вот – я, генерал Каппель». Растерявшиеся рабочие начали разбегаться, но он их остановил, заявив, что хочет с ними говорить, как с русскими людьми. Рабочие успокоились и выслушали его горячую, простую и воодушевленную речь – о задачах своей борьбы с большевиками, для восстановления процветания России и ее рабочего класса. Рабочие пришли в восторг, кричали «Ура!» и вынесли его на руках наружу, провожая до штаба. Их делегация приняла обязательство и в чем не препятствовать движению армии, а про него самого, вместо приговора к смерти, вынесли совсем другое заключение: «Вот это генерал! Побольше бы таких!»… Как и везде, он и здесь сумел подойти к сердцам русских людей, и расположил их к себе и к своей идее. Его честное, искреннее слово не раз производило больший эффект в борьбе с большевиками, чем крупная победа в бою, или формальная пропаганда.  Красные усиленно нажимали и каппелевцам пришлось вести трудные, отступательные бои, на реке Белой. Люди изнемогали от усталости и от своей малочисленности. Каппель, узнав про тяжелое положение свих частей, прискакал прямо на линию фронта, поговорил с бойцами, ободрил их одним своим появлением, и каппелевцы, как наэлектризованные, кинулись в контратаку на во много раз превышавшего их врага, разбили красных и удержали колебавшийся фронт, Каппелевцы всегда твердили: если Каппель с нами – будет победа. В этом его влиянии и был залог побед каппелевцев. Во время трагического, зимнего отступления по Сибири, Каппель не покидал своих бойцов, и лично руководил тяжелым движением, находясь верхом впереди. Без отдыха, нормального сна и пищи, даже его тренированный, спортивный организм не выдержал. Промочив ноги при переправе, он схватил жестокую простуду и отморозил себе ноги. Его на руках сажали на коня, так как он никак не соглашался лечь в сани, чтобы не деморализовать своих каппелевцев. Гд-то в глухой деревне, доктор ампутировал ему отмороженные пальцы простым ножом… но он еще несколько дней ехал верхом, пока не потерял сознания. Параллельно с отступающими русскими частями, двигались чешские эшелоны в поездах. Оттуда не раз предлагали взять с собою больного Каппеля, он категорически отказывался оставить своих бойцов. В полном разгаре двухстороннего крупозного воспаления легких его показали румынскому доктору на разъезде Утай, недалеко от Иркутска. Тот нашел положение безнадежным и через 6 часов В.О. Каппель скончался, не приходя в сознание, 26 января 1920 г. Перед смертью он бредил армией, отдавал приказы, беспокоился о флангах и шептал: «Как я вляпался, конец!»

 

В сердцах уцелевших каппелевцев память о нем никогда не умрет. А люди, не знавшие его лично, но узнавшие об этом исключительном герое и патриоте – должны сохранить о нем благодарную, вечную память.  

Часовой. 1956. N 367. С. 15-17.