Саблин Михаил Павлович
Автор:
Дата: 2010-03-01 00:52
Саблин Михаил Павлович (17.7.1869 - 17.10.1920, Ялта),русский вице-адмирал.Родился в Севастополе, в дворянской
военной семье (его отец был морским офицером, дослужившимся впоследствии до
адмиральских чинов, а мать являлась дочерью генерала).Образование получил в Морском корпусе и Минных классах (1890). По окончании Морского Училища в
1890 году он был произведен в мичманы и служил на Черном море.С 1898
года, окончив к тому времени Минный Офицерский Класс в 1893 году, он служил на
Тихоокеанской эскадре, в составе которой «был в походах и делах в Китае в 1900
и 1901 гг.», как на крейсере «Дмитрий Донской», так и на суше,«уничтожая
фугасы и минные заграждения» китайских укреплений «на Печелинском побережьи». Участник русско-японской войны. В составе
эскадры адмирала З. П. Рожественского выступил в поход к дальневосточным
берегам и к Цусиме. В Цусимском сражении он тонул вместе с эскадренным броненосцем «Ослябя», но был спасен и поднят из воды на эсминец «Бравый». «И он
признавался мне, — рассказывает адмирал Пилкин, — что долго, долго спустя,
когда входил на палубу корабля чувствовал, что ноги у него отнимаются». В 1905-06 старший офицер
учебного судна «Хабаровск».Первое в своей жизни командование кораблем — миноносцем «Завидный» — он
принимает на Балтике в 1906 году, а с 1908-го снова служит на Черном море,
почти сразу же получив назначение начальником дивизиона миноносцев,в 1912–1914
годах командуя линейным кораблем «Ростислав» и в первые недели Мировой войны
приняв должность начальника Минной бригады, в 1914 году зачислен в
состав Черноморского флотского экипажа. На этой должности капитан
1-го ранга Саблин был удостоен награждения Георгиевским Оружием «за смелые
действия на путях сообщения неприятеля с явною для себя опасностью».
Награждение состоялось уже в декабре 1914 года, а через два месяца Саблин назначен в «Думу из лиц, имеющих Георгиевское Оружие», то есть признан
достойным оценивать подвиги других с точки зрения их соответствия положениям
Георгиевского Статута.С 21.7.1916 начальник 2-й бригады
линейных крейсеров и и.д. начальника дивизии линейных крейсеров Черного моря.
Но кроме доблести, Саблин, в апреле 1915 года ставший контр-адмиралом,
славился еще и «крутым и прямолинейным нравом», вызвавшим конфликт с адмиралом
А. В. Колчаком, который летом 1916 года принял командование над Черноморским
Флотом. «По соображениям принципиальным» Михаил Павлович, к тому времени три
месяца исполнявший обязанности начальника дивизии линейных кораблей, ушел с
Черного моря: 31 октября 1916 года он был назначен «состоять при Морском
Министре» с переводом на Балтику с зачислением во 2-й
Балтийский экипаж.Лишь 21 июля 1917 года, уже в условиях революционной
разрухи, вернется Саблин в Черноморский Флот, причем сразу на должность
Начальника Штаба Командующего Флотом, адмирала А. В. Немитца. Немитц и
представил контр-адмирала Саблина к производству в чин вице-адмирала, однако
сделано это было уже после Октябрьского переворота, за несколько дней до
разгрома большевиками Ставки Верховного Главнокомандующего. После Октябрьской революции мобилизован на службу к
большевикам. С 12(25).12.1917 по 4(17).6.1918 командующий Черноморским флотом. В глазах тех, кто возглавлял Белую борьбу на Юге России, не станет
препятствием для занятия Михаилом Павловичем ответственных постов и роль,
которую ему довелось играть в 1918 году. Перед лицом развивавшегося
австро-германского наступления в Новороссии и Малороссии, весной 1918-го в
буйных головах черноморских матросов началось некоторое протрезвление,и в марте «Центрофлот» в заседании с участием представителей корабельных команд
избирает Командующим Флотом «товарища Саблина». В
июне 1918 получил приказ затопить эскадру. Чтобы спасти корабли, отправился в
Москву, где был арестован. С помощью моряков бежал в Великобританию.Флот частично был затоплен,
частично — уведен в Севастополь (после поражения Германии в Великой войне эта
его часть в несколько этапов вступила в строй под Андреевским флагом), а в
биографии адмирала наступили самые темные и, должно быть, тяжелые месяцы,
завершившиеся нелегальным переходом границы РСФСР.Бегство, безусловно, спасло
жизнь Михаилу Павловичу,не сломавшемуся и не опустившему рук и после всех
мытарств, перенесенных на советской службе.Свобода, впрочем,встретила его тоже неласково: после приезда в Лондон
Саблин столкнулся с жесткой позицией ставшего к тому времени Верховным
Правителем России адмирала Колчака, который, как рассказывал позднее Михаил
Павлович, «прислал на имя нашего поверенного в делах в Англии Набокова
телеграмму с запрещением мне въезда в Россию, и кроме того просил его принять
меры, чтобы Англичане не дали мне возможности командовать Черноморским флотом».Полученное затем разрешение «проживать в России только как частное лицо» вряд
ли могло утешить столь энергичную натуру,как адмирал Саблин, но он, кажется,
был уже готов подчиниться, когда после приезда на Родину в Россию и представления
Главнокомандующему Вооруженными Силами Юга России генералу А. И. Деникину неожиданно для себя получил предложение занять должность
Главного командира Севастопольского порта и служить в ВСЮР.Саблин доложил о запрете Колчака
занимать ответственные посты во Флоте, но «вопрос о том, принимать ли мне эту
должность или нет,был поставлен так, что это мой долг и отказываться от
исполнения своего долга я не могу». Тяжелое наследство адмирала Канина дополнилось по существу предательской
позицией французского адмирала Амета,который, оказавшись старшим начальником
на Севастопольском рейде, после переговоров с представителями приближавшихся
большевиков 2/15 апреля ультимативно потребовал эвакуации Севастополя русскими
войсками(крайне малочисленными, основные силы находились на фронте) и Флотом. Выведя все, что было возможным, в море, сам адмирал на крейсере
«Кагул» (который Канин незадолго до этого хотел вообще передать частному предпринимателю
для производства работ по подъему затонувшего в 1916 году линкора «Императрица
Мария», причем предполагалось поднять на крейсере коммерческий флаг!) несколько
дней «крейсировал между Севастополем и Новороссийском, наблюдая за движением
наших судов для оказания в случае надобности им помощи».С потерей Севастополя должность Михаила Павловича, казалось бы, превращалась
в фикцию,но в действительности его ожидало повышение до уровня «Главного
Командира портов и судов Черного и Азовского морей» (впрочем, немного было этих
портов и судов),а летом в переписке наименование должности даже стало
формулироваться как «Главный Командир флота и портов…» — и это было вполне по
заслугам: разношерстный, слабый качественно и количественно, укомплектованный
зачастую необученными и мало пригодными для морской службы добровольцами «флот»
становился в руках адмирала Саблина подлинным и боеспособным Флотом, соответствовавшим уровню
возникавших перед ним оперативных задач и являвшимся надежным помощником
сухопутных сил. Поддержка защитников Ак-Манайских позиций, разведки и десанты
при освобождении Крыма летом 1919 года, борьба с Очаковскими батареями, прорыв
в Днепровско-Бугский лиман, содействие пехоте при взятии Херсона и Николаева,
десант в Одессу, — эти славные боевые дела стали наглядным результатом трудов
Командования Флотом (как бы оно формально ни называлось),а Михаил Павлович
Саблин тем самым заслужил в истории характеристику человека, возродившего
русский Черноморский Флот из чудовищной разрухи, из состояния, которое, с учетом
изменившихся масштабов,вполне может быть сравнимо с состоянием Флота после
Цусимы или Крымской войны.Но тогда же, летом 1919-го, вновь возобновился старый конфликт, в котором
стороны занимали явно неравное положение: из Сибири через Париж доходили требования
Верховного Правителя устранить адмирала Саблина от командования.Сам адмирал,
да, кажется, и Главнокомандующий генерал Деникин, склонны были считать эти
требования следствием интриг тех, о ком Михаил Павлович с гневом писал:"Были и здесь адмиралы, было еще много орлов с заячьими душами, которые
прятались в тяжелые минуты за границей, интригуя там и набивая себе карманы. У
них были пароходы, которыми они торговали вместо того, чтобы на них придти в
Новороссийск и предоставить себя в распоряжение Добровольческой Армии. Теперь, когда положение Добровольческой Армии окрепло, когда на флоте водворился порядок, они являются в большом
числе, они уже говорят и будут говорить: “Саблин большевик, он служил с
большевиками, — а вот мы такие хорошие, такие чистенькие, даже близко к
большевикам не подходили, мы только одни имеем право спасать родину и достойно
служить на флоте”…»
Самолюбие Саблина, безусловно, было жестоко уязвлено, но все же лейтмотив своей позиции он выразил,
думается, вполне честно: «Я полагаю, что благо Родины зиждется не на том, уйду
ли я или не уйду из флота, а зиждется, кроме всего прочего, на справедливости,
на уважении к суду и на признании заслуг тех лиц, которые работали и работают
для спасения России». Ссылка на «суд» не была голословной — деникинское Морское
Управление запрашивало Колчака, известно ли в Омске, что Саблин «прошел через
следственную комиссию»; в результате было принято компромиссное решение —
Михаил Павлович остался на своем посту (теперь «Главным Командиром портов»), но, с восстановлением в августе должности Командующего Флотом, которым стал
адмирал Д. В. Ненюков, прерогативы Саблина, конечно, заметно сократились. Однако 8/21 февраля 1920 года генерал Деникин уволил Ненюкова от службы,
заподозрив его в интригах и подрыве власти Главнокомандующего (в отношении
самого адмирала подозрения вряд ли были оправданы, но своих подчиненных он как
будто действительно распустил), и в командование Флотом почти на два месяца
снова вступает Саблин. Тяжелый период, когда при катастрофической нехватке
угля, в условиях небывало холодной зимы, сковывавшей льдом прибрежные воды,
корабли Черноморского Флота оказывали действенную помощь геройски сражавшимся
на перешейках Войскам Таврии и Крыма генерала Я. А. Слащова, также должен быть
во многом поставлен в заслугу Михаилу Павловичу. Впрочем, вскоре он проявил и
свой «крутой нрав», вступив в конфликт с предназначавшимся на его место
адмиралом А. М. Герасимовым, в результате чего временно отошел от дел.Но после вступления в Главное Командование генерала барона П. Н. Врангеля
(22 марта / 4 апреля 1920 года) новому Главнокомандующему «пришлось заменить командующего флотом адмирала Герасимова, прекрасного человека, но мягкого и
недостаточно решительного»: 19 апреля / 1 мая Командующим Флотом и Начальником
Морского Управления (фактически Морским Министром) был назначен Саблин,
очевидно, в глазах Врангеля не обладавший указанными недостатками.И Главнокомандующему
не пришлось пожалеть о своем выборе: ряд новых боевых операций подтвердил, что
Михаил Павлович по-прежнему остается волевым и талантливым флотоводцем.Один из гражданских сотрудников Врангеля, Н. В. Савич, писал в своих
воспоминаниях, что Саблин в это время «был совсем больным человеком. Страшный
недуг, от которого он умер месяца три спустя, подтачивал его организм, лишал
сил и энергии», — но продолжение цитаты как будто противоречит этому
утверждению: «Притом он одновременно командовал боевым флотом, операции
которого занимали все его время и внимание». И действительно, Михаила
Павловича, больного раком печени, но до последней возможности державшегося и
окончательно слегшего лишь в сентябре, незадолго до этого видят в боевых
условиях, и этот человек, по Савичу едва ли не умирающий, запомнится
подчиненным проходящим по заливаемой водою палубе и личным примером
подбадривающим непривычных к морю, малоопытных добровольцев.
Михаил Павлович Саблин скончался в Севастополе 17/30 октября 1920 года и был
похоронен в нижнем храме Владимирского собора. Ему не пришлось покидать родину
с Русской Армией генерала Врангеля, но беспрецедентная Крымская эвакуация во
многом была подготовлена трудами Саблина (в частности, им были заблаговременно
созданы неприкосновенные запасы угля и масла на случай эвакуации), вновь
«подтянувшего» Флот после тяжелой зимы 1919/1920 года. И спасение десятков
тысяч чинов Армии и гражданских беженцев от большевицкой расправы стало еще
одной, теперь уже посмертной заслугой адмирала.«В 1927 г. собор был “освобожден от предметов, оскорбляющих революционные
чувства трудящихся масс”, в том числе и от останков покоившихся там адмиралов»,
— пишет современный историк. Гражданская война настигала русских флотоводцев и
за гробом, и горьким утешением остается лишь сознание, что даже этим актом
большевицкого вандализма Михаил Павлович Саблин был сопричтен к тем Великим
Адмиралам, чьи имена никогда не изгладятся со скрижалей Истории.
"Ему не везло… по крайней мере на службе, хотя он был, кажется, лучший
офицер в выпуске", — писал адмирал В. К. Пилкин о Михаиле Павловиче Саблине.И
действительно, судьба как будто не благоволила Саблину, нередко ставя его в
ситуации сложные, безвыходные, трагические, и фактически на протяжении всей его
жизни предоставляя мало возможностей для совершения громких деяний, по которым
в основном и оценивают значимость исторического вклада и величие флотоводца. И
все же деятельность Михаила Павловича в 1919–1920 годах, когда он стоял во
главе возрождавшегося русского Флота, вполне заслуживает столь высокой оценки;и еще более соответствует ей некое внутреннее величие духа, сопутствующее этому
человеку в самых тяжелых жизненных обстоятельствах и побуждающее его упорно
идти вперед, несмотря ни на что, и продолжать дело своей жизни —служение
России и Флоту.И не может быть простой случайностью, что и посмертную свою
судьбу, оказавшуюся столь же трагической, он разделил с теми Великими
Адмиралами, чьи имена золотыми буквами вписаны в историю Великой России —
черноморскими героями М. П. Лазаревым, В. А. Корниловым, В. И. Истоминым, П. С. Нахимовым…"