Автор: BR doc
Дата: 2014-04-10 00:03

…Граница осталась позади. Последний взгляд в «ту» сторону - на чахлые перелески, на синюю вышку с почерневшей надписью: «Коммунизм сметет все границы!». Оставленный мир провожает последней насмешкой над всем пережитым: над слезами, над кровью, над бывшей когда-то глупой верой, над загубленной напрасно молодостью. Также вот уходили в старину некрасовцы, убегали крепостные от самодуров-помещиков, спасались за Дунай раскольники. Бежали, гонимые произволом и насилием, воцарившимся на родной земле. Старая сказка о мальчике и злой мачехе, выгнавшей пасынка из дома...Потом мальчик вырос, стал сильным, смелым и вернулся домой победителем. Теперь эти сказки вновь оживают в нас, уходящих с родной земли в чужую страну, в незнакомую жизнь, к неизвестным людям. Чужбина... Фигурные мызы, мощеные дворы, колонки с водой, степенные люди приветствуют друг друга, далеко отставляя шляпу. Сытые лошади цокают подковами по асфальту – на мельницу, на станцию, в лес. За тюлевыми занавесками - прочный, устоявшийся, тысячелетний быт. Что-то есть во всем этом очень близкое и очень далекое, что-то напоминает... Что? 
- Папа, папа, смотри! Голуби живые!.. Он следит за ними восхищенным взглядом, - настоящий мальчик с пальчик, кого злая мачеха заставила бросить родной дом и идти скитаться по свету. Широко раскрытыми глазами смотрит он на новый для него мир, в котором так много чудесного, незнакомого. Голуби... Он знает их только по картинкам. 
- Папа, а у нас не живут голуби? Почему у нас нет голубей? Что я могу ему сказать? Что голубей у нас переели еще в 1917 году, - это будет только половина правды. Что им нечего есть у нас, в стране «победившего социализма», где учтены все потребности социалистического поголовья и забыли только про голубей. Поймет ли он, если сказать ему все? 
- Видишь ли, голубям у нас плохо... холодно.
- Папа, да ведь тут тоже снег! Смотри, они ходят по снегу!.. Сизокрылый самец горделиво выпячивает туго - набитый зоб. Воркуя, кружится возле голубки. Вот, взмахнул крыльями, полетел. За ним другой, третий, четвертый, вся стая. Они здесь - дома, в безопасности.

Когда-то и у нас убить голубя считалось великим грехом.
- Видишь ли, снег для них – еще ничего, но вот морозы... И потом они не могут далеко лететь, они очень жирные, смотри, какие у них зобы… Сказать ли ему, что тридцать лет назад у нас было их тоже полным-полно. таких же сизокрылых, с такими же тугими зобами, свободно разгуливающих у возов, а на возах - мешки с зерном, крупчаткой, просом, - голуби его особенно любят. 
- Когда еще тебя не было на свете, это было давно-давно, у нас было гораздо теплее и к нам тоже прилетали голуби. И не только такие, сизые, а и палевые и красные сороки и бухарские, с хохолками и мохнатыми лапками, мы им ящик такой делали, с жердочками, и ставили его высоко-высоко, под крышу. Пшена им покупали, проса, воду для питья раза два в день меняли. А зимой их - в кухню, под печку, а эти, сизые, на чердаке около трубы пристраивались, там и зимовали. Иной прилетит к окну, бьется о форточку, видно - замерз, бедняга. Сейчас его - в кухню и под печку - отогреваться. Зато чуть солнышко пригреет, тут они стаями на площади или у мучных лабазов. Муки тогда было много, и все они, бывало, мукой осыпаны, вот почему они и сизые… Он слушает, и в его широко раскрытых глазах я боюсь прочесть то, что готово сорваться с его губ: 
- А потом? В самом деле, что же случилось потом? Пришла революция, голод, кровь. Пришло насилие, вражда, братоубийство. Человеческая жизнь не стала стоить ничего, а голубиная... Говорили, что это - свобода, счастье, равенство, но глупые сизые пернатые вспорхнули и улетели, и не в пример некоторым умным людям, не вернулись больше никогда. Да и что им было делать в этом новом «социалистическом» мире. Чека, Соловки, расстрелы и... голуби, Пятилетки, танки, мировая революция и... воркующие голубки на крыше... Есть вещи, несовместимые на этом свете, мой глупенький малыш! Говорят, что там, у нас, построено бесклассовое общество, что все живут одной дружной семьей под солнцем сталинской конституции, но голуби... голуби не живут там больше. Они вернутся только вместе с нами. И сколько раз еще мой маленький сын, следя задумчиво за голубиной стаей, вздохнет и скажет тихонько и протяжно, словно про себя: 
- А у нас не живут голуби...
И добавит совсем шопотом: У вас им плохо... Холодно очень.