Автор: Сердаковский Лев
Дата: 2013-12-18 01:25

Многомиллионная армия, состоявшая из крестьян, одетых в военную форму, отличалась от довоенной кадровой армии, но порядок в ней сохранился, несмотря на потери, особенно в среднем и младшем командном составе. Массовых сдач в плен, имевших место в австро-венгерской армии в 1914-17 гг. и в красной армии в 1941-1943 гг., старая армия не знала. Начальные крупные неудачи в Восточной Пруссии в 1914 году, вызванные преждевременным наступлением русской армии для спасения Франции, и вынужденное снарядным голодом отступление в 1915 г. были армией преодолены гораздо скорее и основательнее, чем можно было ожидать. В феврале 1917 г. в Россию приехал на военное совещание союзников английский генерал Генри Вильсон. Он смотрел войска на фронте, которые произвели на него "глубокое впечатление". Генерал Брусилов писал в своих воспоминаниях, что к 1917 году "войска были строго дисциплинированы", и не подлежало сомнению, что в случае перехода в наступление они выполнят свой долг в такой же степени, как и в 1916 г. Как и раньше бывало, прибывшие пополнения, очень плохо обученные, были распропагандированы, но по прибытии на фронт через некоторое время после усердной работы дело с ними налаживалось. Меня особенно заботили не войска и их мощь, в которой я в то время не сомневался, а внутренее положение, которое не могло не влиять на состояние духа армии. Начало общего наступления, которое должно было победно кончить войну, возлагалось на Россию. В декабре 1916 г. на военном совете главнокомандующих фронтами с генералом Гурко, заменившим заболевшего генерала Алексеева, было решено, что весной 1917 г. удар будет наноситься на Юго-западном фронте. Генералу Брусилову были приданы ТАОС и два армейских корпуса, 7-ая и 11-ая армии должны были наступать на Львов при поддержке Особой, 3-ей и 8-ой армий. Победа маячила перед глазами. С военной и с государственной точек зрения февральская революция, сорвавшая эту победу, была прямым предательством России. На фронте союзников положение было хуже, чем на русском. Известно, что французский премьер Клемансо только массовыми расстрелами смог пресечь бунты во французской армии.  Менее известно, что происходило у англичан. В сентябре 1917 г. командующий британской армии фельдмаршал Хэг с трудом прекратил беспорядки в районе города Этапль, где взбунтовавшиеся солдаты шесть дней пытались взять мост в город. Он имел основания опасаться, что его войска перестанут быть боеспособными. Но такова сила клеветы и предубеждения, что большинство западных историков продолжает искажать последовательность событий, утверждая, что революция в России была вызвана военными неудачами. На самом деле было как раз наоборот: революция привела к военным поражениям, вроде позорного провала знаменитого июньского наступления Керенского, и в конечном итоге к "похабному", как его тогда называли, Брест-Литовскому миру. На советских историках Первой мировой войны также лежит ответственность за клевету на старую русскую армию. Исходя из абсурдного марксистского положения, что задача военной истории - не изучение, а пропаганда, они замалчивали положительные стороны старой армии и подчеркивали отрицательные. В жертву партийным интересам приносились как научная добросовестность, так и чувство национального достоинства. Выпуск воспоминаний генерала Брусилова в 1963 году объясняется отчасти Хрущевской "оттепелью", именем автора и опасением, что они будут изданы за рубежом. В министерстве обороны знали, что дубликат рукописи Брусилова находится вне пределов их досягаемости.  Вина за выход России из строя лежит на деятелях февраля и, конечно, на большевиках, которые ускоряли и углубляли процесс разложения армии, начатый Керенским и его социалистическими и буржуазно-либеральными товарищами.

 

Приказ № 1 уничтоживший основу всякой вооруженной силы -дисциплину, был подготовлен и обнародован февральскими калифами на час. Нападки на Государя и, особенно, на Императрицу Александру Федоровну в петербургских салонах и думских кругах стали докатываться до Тифлиса. Я помню, как один знакомый с университетским образованием, по происхождению горец, горячо доказывал, что критика не должна касаться династии, что монархия в многонациональной России имеет громадное моральное и объединяющее значение, что если рухнет авторитет Царя, то автоматически рухнут и все остальные авторитеты, и т. д. Убийство Распутина было встречено двояко. Оптимисты приветствовали его, считая, что устранена опасность, угрожавшая и трону, и стране. Скептики качали головами и говорили, что преступлением ничего нельзя поправить, и что это убийство - не конец дворцовых интриг, а начало русской смуты..... 

Лев Сердаковский-  Кадет Тифлисского Кадетского Корпуса, окончивший Крымский Кадетский корпус с первым выпуском в Югославии. По окончании корпуса и Николаевского кавалерийского училища в Белой Церкви он вышел в 18-ый драгунский Северский полк по согласию общества офицеров этого полка, находившихся в Югославии. Поступив на гражданскую службу  одновременно слушал курсы офицеров Генерального штаба созданные заграницей генералом Головиным и успешно их закончил. Во время Второй мировой войны Лев Викторович был сотрудником генерала Крейтера заведывавшего в Белграде Управлением русских эмигрантов. По окончании войны он становится секретарем Т. А. Шауфус возглавлявшей Толстовский Фонд в Европе, где участливо помогает всем хлопочущим о выезде в США. По приезде в Америку короткое время он преподает русский язык в военной школе в Монтерее в Калифорнии, а затем по предложению из Вашингтона поступает в федеральное учреждение, которое покидает по достижении предельного возраста, имея высокий чин.