Транзе фон Александр Александрович
Автор:
Дата: 2010-08-15 16:49
Право, история этой семьи стоила бы эпического сказания. Оно охватило бы по меньшей мере последнее столетие со всеми его морскими бурями, битвами, войнами, голгофами и терниями. В Таллинне на берегу моря высится прекрасный памятник "Русалке" - броненосцу береговой обороны, погибшему в штормовом море в 1893 г. Список погибших моряков открывает имя их командира - капитану 2 ранга Иениша. Но скорбное это место на бронзовой доске предназначалось для имени совсем другого человека - отца братьев Транзе - капитана 2 ранга. От рокового похода Александра Транзе-старшего спас житейский пустяк: за сутки до выхода в море он слег с высокой температурой - ангина. И на "Русалке" отправился Иениш. Но не каприз судьбы уберег Транзе от гибели, а заговор от смерти на водах. Известно, что в пору офицерской молодости Транзе-старшего, которую он провел на Дальнем Востоке, он часто бывал в Японии. В то время она была сущей Меккой для наших морских офицеров. Именно из этой, самой загадочной и самой экзотической страны привозили они и удивительные вещицы, и поразительные истории, и изящные татуировки. Сыны холодного Петербурга, туманной Балтики, они вкушали диковины сказочного Востока со всем пылом юности и недавнего мальчишества. Наверное, не было ни одного соблазна, которого бы они не испробовали - от курильни опиума и кумирни предсказателя судеб до пристанища колдунов. Мичман Транзе тоже не избежал искуса. Заговор этот столь силен, что распространился на всех сыновей Транзе. Ни один из них не погиб в море, хотя попадали в ситуации аховые.
Капитан 1 ранга Александр Александрович фон Транзе с сыновьями-гардемаринами Александром (сидит), Николаем (стоит справа) и Владимиром
Первым после отца испытал спасительное воздействие охранной мантры старший сын - Александр. В Цусиму мичман Транзе пришел на броненосце береговой обороны "Адмирал Ушаков". Этот геройский и несчастный корабль был растерзан японскими снарядами и ушел в пучину, затопленный собственной командой. В "Цусиме" Новикова-Прибоя можно прочесть: "...верхняя палуба стала быстро заполняться матросами. Все шлюпки были разбиты. Поэтому люди с поспешностью хватали матрацы, набитые накрошенной пробкой, спасательные пояса и круги. Одни сразу бросались за борт, другие медлили, словно не решаясь на последний шаг. У дальномеров на штурманской рубке задерживались мичманы Сипягин и Транзе вместе с сигнальщиками. Находясь совершенно открыто, они каким-то чудом (выделено мной. - Н. Ч.) уцелели от неприятельских снарядов и бессменно простояли на своем боевом посту. Старший артиллерист Дмитриев, увидев их, крикнул: "Вы больше там не нужны. Скорее спускайтесь вниз - спасаться!" Один за другим они начали сбегать по трапу..." Всего лишь единожды упомянут Транзе в романе. Много позже этот офицер сам взялся за перо. Правда, к тому времени он был уже скромным копенгагенским переплетчиком, но никогда не забывал, что он капитал 2 ранга российского флота. По скромности Транзе не написал, что под конец боя он, отдавший свой спасательный пояс матросу-сигнальщику, был тяжело ранен, и произошло еще одно чудо - совершенно беспомощный человек уцелел на воде, посреди Японского моря. Ему помогли его матросы...
Мичман Александр Александрович фон Транзе. 1904 г.
Так же везло и Николаю. Во льдах моря Лаптевых он перенес два сильнейших приступа аппендицита, но выжил. Уцелел на "Молодецком" во всех боях на Балтике, не сгинул в шторм, когда на катере контрабандиста заглох мотор.
Лейтенант Николай Александрович фон Транзе. 1912 г.
И Леонид вышел живым из ледового плена, пощадило его море. Повезло и четвертому сыну в семье моряка - Стефану. Правда, в Морское училище он не поступил - подвело здоровье. Но с началом войны студент политеха был произведен в прапорщики. За храбрость в боях против германских войск молодой офицер был награжден солдатским Георгием. Позже поручик армейской артиллерии принял участие в походе генерала Юденича на Петроград и честно разделил участь Северо-Западной армии. Затем жизнь эмигранта во Франции и США.
Прапорщик Стефан Александрович Транзе. 1914 г.
Правда, один из братьев - Владимир (второй по старшинству), гардемарин выпускного курса, погиб, но не в море... В январе 1904 г. император Николай II посетил Морское училище по случаю начала русско-японской войны и произвел досрочное производство старшекурсников в офицеры. Они обступили Государя и Государыню и стали умолять всех их сейчас же отправить в Порт-Артур на эскадру. На это Государь возразил, мол, кто же тогда будет служить на кораблях в Балтийском и Черном морях. Только десять первых, которые по положению могли выбирать вакансии, он разрешил отправить в Порт-Артур. Остальные были разочарованы, но понимали, что иначе и быть не могло. Затем они стали упрашивать Их Величества дать им что-нибудь на память и, не удержи их окружающее начальство, разорвали бы шубу Государыни и пальто Государя. Все же царские пуговицы, носовые платки и перчатки исчезли в одну секунду. Наконец Их Величества оделись и, еще раз попрощавшись со всеми, стали выходить. Гардемарины бросились за ними и облепили карету. Несколько человек даже взобрались на козлы, но их оттуда согнали. Мороз был около 10 градусов, а они выскочили без фуражек и в одних голландках, однако это им не помещало, когда карета тронулась, с криками "Ура!" броситься за нею. Около Николаевского моста они стали уставать, но и не думали прекращать проводы. Тогда Государь остановил карету и взял к себе ближайших, испугавшись, что они могут простудиться. Некоторых взяли лица свиты, а остальные вскочили на извозчиков. Так они и продолжали сопровождать царскую карету, и все время кричали "Ура!". Публика в удивлении останавливалась, но, поняв, в чем дело, только кричала и снимала шапки. Вид получался совершенно необычный, и, наверное, полиция была очень смущена и не знала, что и предпринять. Наконец вся кавалькада подъехала к подъезду Зимнего дворца на набережной. Их Величества стали упрекать гардемаринов за то, что те по морозу, без всякой верхней одежды совершили это путешествие, и приказали в таком виде назад не возвращаться. В ожидании же присылки шинелей из Корпуса Государь велел им войти во дворец и отдал распоряжение, чтобы всех напоили горячим чаем и вином. И все-таки один из гардемаринов простудился, заболел и умер. Этот печальный жребий выпал на долю Владимира Транзе.
В том же печальном году родился самый младший из братьев Транзе - Авенир. Быть бы и ему моряком, но грянул октябрь 17-го. Остатки некогда большой семьи обосновались в Эстонии. Авенир навсегда сохранил интерес к флоту, к морякам. Прочитал, пожалуй, все книги в нарвской городской библиотеке о морских путешествиях, Порт-Артуре, Цусиме, войне на Балтике. Кто бы мог подумать, что библиотечный формуляр с длиннющим списком морских книг станет для него роковым документом? В сорок первом, за неделю до начала войны, чье-то бдительное око усмотрело в его читательских пристрастиях антисоветские настроения (среди прочитанных книг были и мемуары офицеров белого флота), и Транзе-младшего забрали в НКВД. Но тут разразилась война. Всех арестованных погрузили в эшелон для отправки на Восток. Спасение пришло воистину с неба. Состав стоял на запасных путях Нарвы, когда неподалеку немецкая авиабомба попала в эшелон, груженный морскими минами. За минуту до чудовищного взрыва он еще беседовал со своими спутниками - бывшим директором эстонского банка и нарвским протоиереем. Заслышав вой падающей бомбы, он инстинктивно бросился под нары. Вагон разнесло вдребезги. Он вылез из-под горящих обломков и, припадая на раненую ногу (осколок прошил мякоть ягодицы), бросился туда, куда бежали оставшиеся в живых, - прочь от горящего эшелона. Морские мины рвались одна за другой. Впереди бежал солдат из охраны. Авенир видел, как ему снесло голову, но солдат еще пробежал несколько шагов. Рельсы и вагонные колеса долетали аж до Ратушной площади. Авенир добрался до домика дальней родственницы. Она не сразу узнала в бритоголовом, окровавленном зэке Авенира Транзе, а затем спрятала его в дровяном сарае и сообщила об этом его жене. Несколько дней раненый прометался в бреду. Стоны его могли услышать посторонние. Тогда женщины открылись хозяину дома, и тот ночью перетащил на себе Авенира в подвал. Там он и пролежал до входа в город немцев. Авенир перебрался в Таллинн. Работал подмастерьем на суконной фабрике. 5 марта 1944 г. в его дом попала авиабомба. Из вещей уцелел только подстаканник. Но его самого судьба незадолго до этого вывела из дому. Умер Авенир Александрович в 1982 г. в Таллинне. Теперь о женщинах этого рода. Тамара Транзе, та самая, что переправила брату его фотоархив. И в ее судьбу тоже вмешалось море. Когда во льдах Финского залива затерло бот брата Леонида, и тот по льду добрался до эстонского берега, его рыбацкую лодку выбросило по ту сторону кордона - на советскую территорию. Пока младший брат лежал в больнице, Тамара хлопотала о возвращении лодки ее владельцу. Несколько раз приезжала она в нарвскую таможню. Ее энергия и распорядительность произвели впечатление на начальника таможни Шнейберга. В конце концов все уладилось, и мореходный бот вернули в Тойлу. Каково же было изумление Тамары, когда однажды в их таллиннский дом постучал начальник таможни. В руках он держал огромный букет. Предложение Шнейберга было принято. Это случилось в мае 1926 года. Полунемец-полуэстонец, Шнейберг слыл человеком неподкупным. Когда однажды братья жены Александр и Николай приехали из-за границы в гости и привезли подарков чуть больше дозволенного, он конфисковал излишек.
- Но ведь это мы привезли тебе! - убеждал его Николай.
Слуга закона был непреклонен. Свой подарок он недрогнувшей рукой отправил в казну.
Бог не дал им детей. Тамара Александровна фон Транзе скончалась в эстонском городе Пайде в 1975 г. Сестра Юлия умерла от голода в сорок втором в Ленинграде. Другая сестра - Елена закончила свой век во Франции. В середине 50-х годов советские военные корабли посетили с дружественным визитом Данию. И там произошло то, что нередко повторялось потом в других портовых городах, где доживали свой век на чужбине офицеры русского флота. Старый копенгагенский переплетчик принес на советский крейсер небольшой сверток. Он развернул его в кают-компании: тускло блеснуло золото орденов, кортика, серебро старинного портсигара с эмалевым Андреевским флагом и накладным силуэтом броненосца "Адмирал Ушаков". Он попросил офицеров передать эти вещи в музей военно-морского флота, а кортик бросить в море возле памятника "Русалки". Моряки выполнили его просьбу, но не полностью. Кортик в море не бросили, а все вещи передали в Центральный музей ВМФ в Ленинграде. Там эти реликвии и по сию пору лежат в запасниках. А разыскал их все тот же неутомимый Верзунов.
Леонид Александрович Транзе. 1940 г.
Голос у Леонида Александровича сел вместе с батарейкой диктофона. Мы стали прощаться. И тут Верзунов сделал старику царский подарок. - А вы знаете, что в Карском море есть острова Транзе?- Как... Транзе? - растерялся тот. - Неужели вы не знали? Вот смотрите... - Верзунов развернул подробную карту Северной Земли и показал два небольших острова в проливе Вилькицкого. Над ними, словно нимб, нет, словно радуга, шла типографская надпись: "Острова Транзе". Руки у Леонида Александровича затряслись, губы задрожали, он стащил с головы вельветовый картуз. Карта не уточняла, что это были острова Николая Транзе. В тринадцати буквах надписи увековечилась память всех братьев Транзе и их отца. Спустя несколько недель после нашего визита Леонид Александрович тихо скончался. Погребли его на Песчаном кладбище в Таллинне.
| Предыдущее: | Готгардт Зинаида Иосифовна |
| Следующее: |
Сергиевский Борис Васильевич |
| Лучшее по просмотрам: | Колчак Ростислав Александрович |
| Последнее: | Долматов Владимир Иванович |
